gracheeha

Начало вторжения в Польшу было назначено на раннее утро 26 августа 1939. Но 25-е число преподнесло пару неприятных сюрпризов. Во-первых, друг Дуче оказался "и не друг, и не враг, а - так..." нейтралом. Ещё, казалось бы, совсем недавно 7 июля Муссолини разразился перед английским послом в Риме недвусмысленным заявлением, что в случае вмешательства Англии в польско-германский конфликт на стороне Польши, Италия будет сражаться на стороне Германии (воспоминания Черчилля "Надвигающаяся буря").

Но в ответ на восторженное письмо Гитлера о заключении замечательного пакта с Россией, развязывающего руки для решения польской проблемы, Дуче кисло ответил, что он готов оказать всяческую политическую и экономическую помощь (о военной он и не заикался), НО только в случае, если польский конфликт останется локальным, без вмешательства Англии и Франции. Дальше Беннито заныл, что они же всегда договаривались на войну после 1942 года и поэтому он сейчас не готов ещё воевать.

Ну, конечно, договаривались! И Германия ещё была толком не готова на серьёзную войну, вся промышленность работала в режиме мирного времени, запас амуниции был на пару недель. Но нельзя же упускать такую шикарную возможность, предоставленную большевиками в обмен на контроль за мелкими восточноевропейскими странами!

Однако, Англия нанесла бедному фюреру в этот же день 25 августа просто удар под дых, ратифицировав соглашение о взаимопомощи с Польшей от 6 апреля. Вечером Гитлер отменил утреннее нападение на Польшу, армию остановили, можно сказать, в прыжке. Скрытая мобилизация, впрочем, продолжалась. 26 августа, вместо того, чтобы нападать на Польшу, Гитлер пишет Англии письмо, в котором обещает той ~~шубу, машину и дачу~~ участие в разоружении, гарантии империи и солдат Вермахта, если они ей понадобятся. Великая Британия знала себе цену и гитлеровские посулы не произвели на неё впечатления. Без лишней спешки, спустя пару дней Гитлеру был дан ответ, в котором всё это игнорировалось, но настоятельно рекомендовалось начать прямые переговоры с поляками.

"События 25 августа, без сомнения, повергли Гитлера в шоковое состояние. Его план был разрушен внешними обстоятельствами, никакого влияния на которые он оказать не мог," - пишет адьютант Гитлера Николаус фон Белов (Военная литература : Мемуары : Белов Н. фон. Я был адъютантом Гитлера) Несколькими абзацами ниже: "Вплоть до 29 августа все мы, кто с 25 августа находился в гуще оживленных событий в Имперской канцелярии, были под впечатлением, что опасность войны устранена." Но во второй половине дня 30 августа Гитлер назначил дату начала нападения: пятница, 1 сентября, 4 часа 45 минут... Фон Белов отмечает, что все эти дни в Имперской Канцелярии кипит лихорадочная деятельность.

Что произошло за пять дней с вечера 25-го до вечера 30-го августа? Что вывело Гитлера из состояния человека, планы которого рушатся, и укрепило его в намерении начать запланированную войну, несмотря на противодействие Англии и Франции, несмотря на уклонение Италии от своих союзнических обязательств? Некое понимание такого поведения Гитлера даёт запись в дневнике американского корреспондента, аккредитованного в то время в Берлине Ширер У. Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента запись от 30 августа: (выделено мной)

На Вильгельмштрассе постарались обратить наше внимание на то, что пакт о ненападении, заключенный с Россией, предусматривает также консультации и что эта его часть в последние несколько дней вступила в действие. Меня это удивляет, но сегодня ночью я сказал в своей радиопередаче: «Кажется, это означает, и действительно, информированные сотрудники на Вильгельмштрассе не оставляют в этом никаких сомнений, что в последние дни Германия и Советы вели какие-то переговоры и, как сказал ночью один из журналистов, «говорили о Польше».В этой связи германская пресса не забывает упомянуть о сообщении из Москвы о том, что Россия не только не вывела свои триста тысяч человек с западной границы, как передавали ранее, а наоборот, укрепила свои силы там, то есть на границе с Польшей. Я не понимаю смысл всего этого. Я знаю только, что этому придается здесь большое значение.»

В последние годы много говорится о решающей роли Пакта Молотова-Риббентропа в развязывании Второй мировой войны. Прошу обратить внимание, что не Пактом единым начинается война, но и всеми консультациями между новыми союзниками. А ведь интересно было бы пошарудеть в архивах, в наших и в немецких (трофейных!), о чём это они там в конце августа так бурно консультировались...